Неточные совпадения
И черное
платье с
пышными кружевами не было видно на ней; это была только рамка, и была видна только она, простая, естественная, изящная и вместе веселая и оживленная.
Когда я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед маленьким зеркальцем, которое стояло на столе, держался обеими руками за
пышный бант своего галстука и пробовал, свободно ли входит в него и обратно его гладко выбритый подбородок. Обдернув со всех сторон наши
платья и попросив Николая сделать для него то же самое, он повел нас к бабушке. Мне смешно вспомнить, как сильно пахло от нас троих помадой в то время, как мы стали спускаться по лестнице.
Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу «матушек-командирш», носила
пышные чепцы и шумные шелковые
платья, в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, — словом, жила в свое удовольствие.
Она тотчас пришла. В сером
платье без талии, очень высокая и тонкая, в
пышной шапке коротко остриженных волос, она была значительно моложе того, как показалась на улице. Но капризное лицо ее все-таки сильно изменилось, на нем застыла какая-то благочестивая мина, и это делало Лидию похожей на английскую гувернантку, девицу, которая уже потеряла надежду выйти замуж. Она села на кровать в ногах мужа, взяла рецепт из его рук, сказав...
Марина встретила его, как всегда, спокойно и доброжелательно. Она что-то писала, сидя за столом, перед нею стоял стеклянный кувшин с жидкостью мутно-желтого цвета и со льдом. В простом
платье, белом, из батиста, она казалась не такой рослой и
пышной.
Она стояла пред ним в дорогом
платье, такая
пышная, мощная, стояла, чуть наклонив лицо, и хорошие глаза ее смотрели строго, пытливо. Клим не успел ответить, в прихожей раздался голос Лютова. Алина обернулась туда, вошел Лютов, ведя за руку маленькую женщину с гладкими волосами рыжего цвета.
Рядом с нею села Марина, в
пышном, сиреневого цвета
платье, с буфами на плечах, со множеством складок и оборок, которые расширяли ее мощное тело; против сердца ее, точно орден, приколоты маленькие часы с эмалью.
Мягко опустилась она в кресло, мягко прошумев своим
пышным черным шелковым
платьем и изнеженно кутая свою белую как кипень полную шею и широкие плечи в дорогую черную шерстяную шаль.
Крузенштерн 85 лет назад видел гиляка в
пышном, шёлковом
платье, «со многими истканными на нем цветами»; теперь же на Сахалине такого щеголя и с огнем не сыщешь.
Он знал также, что полковые дамы по годам носят одно и то же «шикарное»
платье, делая жалкие попытки обновлять его к особенно
пышным вечерам, а перчатки чистят бензином.
Часто, глядя на нее, когда она, улыбающаяся, румяная от зимнего холоду, счастливая сознанием своей красоты, возвращалась с визитов и, сняв шляпу, подходила осмотреться в зеркало, или, шумя
пышным бальным открытым
платьем, стыдясь и вместе гордясь перед слугами, проходила в карету, или дома, когда у нас бывали маленькие вечера, в закрытом шелковом
платье и каких-то тонких кружевах около нежной шеи, сияла на все стороны однообразной, но красивой улыбкой, — я думал, глядя на нее: что бы сказали те, которые восхищались ей, ежели б видели ее такою, как я видел ее, когда она, по вечерам оставаясь дома, после двенадцати часов дожидаясь мужа из клуба, в каком-нибудь капоте, с нечесаными волосами, как тень ходила по слабо освещенным комнатам.
Платье было на ней вчерашнее, праздничное, в котором она явилась на «чтении», — светло-зеленое,
пышное, всё в кружевах, но уже измятое, надетое наскоро и небрежно.
Он видел ту, пред которою столь благоговел, безумно бегущею чрез поле, в такой час, в такую погоду, в одном
платье, в этом
пышном вчерашнем
платье, теперь измятом, загрязненном от падения…
Софья Николавна переоделась в другое
платье, менее
пышное, и, оставя Парашу окончательно раскладываться и устраиваться в спальне, пошла, несмотря на жар, гулять с молодым своим мужем, которому очень хотелось показать ей свои любимые места: березовую рощу, остров, обсаженный только что распустившимися липами, и прозрачные воды огибающей его реки.
Ну дай вам бог, дай бог!» Когда же молодая, переодевшись в
пышное городское
платье, вышла садиться в карету, то в народе поднялся такой гул восторга и радостных похвал, что даже лошади перепугались.
Тогда, в веселом и гордом трепете огней, из-под капюшона поднялась и засверкала золотом
пышных волос светозарная голова мадонны, а из-под плаща ее и еще откуда-то из рук людей, ближайших к матери бога, всплескивая крыльями, взлетели в темный воздух десятки белых голубей, и на минуту показалось, что эта женщина в белом, сверкающем серебром
платье и в цветах, и белый, точно прозрачный Христос, и голубой Иоанн — все трое они, такие удивительные, нездешние, поплыли к небу в живом трепете белых крыльев голубиных, точно в сонме херувимов.
Явились две дамы — одна молодая, полная, с фарфоровым лицом и ласковыми молочно-синими глазами, темные брови ее словно нарисованы и одна выше другой; другая — старше, остроносая, в
пышной прическе выцветших волос, с большой черной родинкой на левой щеке, с двумя золотыми цепями на шее, лорнетом и множеством брелоков у пояса серого
платья.
Одели покойницу в белое
платье и голубою лентой подпоясали ее по стройной талии, а
пышную красную косу расчесали по плечам и так положили на стол.
Поглубже натянув картуз, Алексей остановился, взглянул на женщин; его жена, маленькая, стройная, в простеньком, тёмном
платье, легко шагая по размятому песку, вытирала платком свои очки и была похожа на сельскую учительницу рядом с дородной Натальей, одетой в чёрную, шёлковую тальму со стеклярусом на плечах и рукавах; тёмно-лиловая головка красиво прикрывала её
пышные, рыжеватые волосы.
Одна — молоденькая швейка, кудрявая,
пышная, плотно обтянутая скромным серым
платьем; ее пустые, водянистые глаза смотрели на все утомленно, на белом лице лежало что-то горестное, вдовье. Даже и за глаза она говорила о хозяине робко, пониженным голосом, величая его по имени-отчеству, а товар принимала с какой-то смешной суетливостью, точно краденое…
Запах и ощущение нового,
пышного, прекрасного
платья, его легкий шум и запах свежих духов возбуждали Анну Акимовну.
Она явилась в дверях в лёгком белом
платье,
пышными складками падавшем с её плеч к ногам. Костюм её был похож на детскую блузу, и сама она в нём смотрела ребёнком.
Оттенённое снежно-белой материей её
платья, лицо у неё горело
пышным румянцем, и глубокие глаза сверкали ясной радостью. Здоровьем, свежестью, бессознательным счастьем веяло от неё. Она была хороша, как ясный майский день на севере.
Вошла Надя в дом сердитая, нездоровая, думая о том, что весь вечер будут гости, что надо занимать их, улыбаться, слушать скрипку, слушать всякий вздор и говорить только о свадьбе. Бабушка, важная,
пышная в своем шелковом
платье, надменная, какою она всегда казалась при гостях, сидела у самовара. Вошел отец Андрей со своей хитрой улыбкой.
В доме Шуминых только что кончилась всенощная, которую заказывала бабушка Марфа Михайловна, и теперь Наде — она вышла в сад на минутку — видно было, как в зале накрывали на стол для закуски, как в своем
пышном шелковом
платье суетилась бабушка; отец Андрей, соборный протоиерей, говорил о чем-то с матерью Нади, Ниной Ивановной, и теперь мать при вечернем освещении сквозь окно почему-то казалась очень молодой; возле стоял сын отца Андрея, Андрей Андреич, и внимательно слушал.
Святители, как она была одета!
платье на ней было белое, как лебедь: фу, какое
пышное! а как глянула: солнце, ей-богу солнце!
В
пышном нарядном
платье, но бледная, задумчивая, с поникшей головой, неслышными стопами медленно вышла она по мягким пушистым коврам и стала перед Патапом Максимычем. Подняла голову, вспыхнула заревом, опустила глаза.
Теперь он был одет очень хорошо, но и в изысканном
платье он не сливался с
пышным великолепием комнат, а стоял особняком, как что-то чужое и враждебное.
Закрыв дверь в столовую и внутренние комнаты, Глафира Васильевна, явясь через зал, открыла дверь в переднюю, где княгиня Казимира ожидала ответа на свое письмо. Одетая в
пышное черное
платье и в бархатную кофту, опушенную чернобурой лисицей, она стояла в передней, оборотясь лицом к окнам и спиной к зальной двери, откуда появилась Глафира Васильевна.
Его сестры, Мери и Нини, были очень похожи на двух фарфоровых куколок, в своих
пышных белых
платьях с роскошными поясами и с туго завитыми по плечам локонами.
А дальше за тропинкой жмутся друг к другу молодые елки, одетые в
пышные, зеленые
платья, за ними стоят березы с белыми, как бумага, стволами, а сквозь слегка трепещущую от ветра зелень берез видно голубое, бездонное небо.
Щеки ее пылали; грусть в очах ее походила более на тоску любви; черные локоны падали на алебастровые округленные плечи; шея была опоясана золотым ожерельем с бирюзою; белоатласное
платье, подаренное ей Луизой и сберегаемое ею на важный случай, ластилось около ее роскошных форм и придавало ей какое-то величие; стан ее обнимал золотошвейный пояс; одинокая
пышная роза колебалась на белоснежной девственной груди.
В Баратове Капитолина Андреевна имела отдельную комнатку. Это была уютная, светлая келейка, как прозвала комнату Капочки княжна Варвара, убранная со вкусом и комфортом. Мягкая мебель,
пышная кровать, ковер и туалет составляли ее убранство. Шкап для
платья был вделан в стену.
Оденьте только этого Петрова в старинное русское
платье, опоясанное серебряным ремнем, в богатую шубу на
пышной лисице, в высокую горлатную шапку, и вы тотчас ознакомитесь с одним из ехавших по плотине Неглинного пруда.
Она была, действительно, прекрасна в белом атласном
платье, с белой розой в
пышных локонах.
Для этого приема великий князь московский оделся, поверх нескольких
платьев разного наименования, в богатый становой кафтан, с выводами на нем людей: чем
пышнее стояла одежда, тем краше и великолепнее считалась.
Лука Иванович, закрыв глаза, ясно видел все очертания
пышного бюста и все даже складочки
платья.
— Так вот вы сами посудите, — засмеялся Городов, — если вы не поняли, так как же публике понять, а она ведь, бедная, деньги платит, думает в театре хорошее впечатление получить. Еще, например, ставят новую картину в древнем русском вкусе, а читает в ней стихи актриса в
пышном бальном
платье. Это уже совсем нехорошо. Потом Курский пьянее вина был.